Автор: dVaS
И ещё будем долго огни принимать за пожары мы,
Будет долго зловещим казаться нам скрип сапогов,
Про войну будут детские игры, с названьями старыми,
И людей будем долго делить на своих и врагов…
В.С. Высоцкий
Карты сражений. Цветные линии, стрелки, пиктограммы. Просто и лаконично отображают они процесс массового лишения человеческих существ жизни. По таким картам генералы прошлого руководили битвами. Но не только по ним.
Военачальникам приходилось лично присутствовать на поле боя, сквозь линзы биноклей и стереотруб наблюдать за своими солдатами. Они чувствовали ледяное дыхание смерти, вместе с остатками своих армий вырывались из огненных капканов окружения, вжимались в землю под стальным дожем. Как простые солдаты терпели зной и холод, голод и жажду, докучливых насекомых и не менее докучливых стальных птиц со смертью на разукрашенных вражескими эмблемами крыльях. Порой их и награждали, как простых солдат. Посмертно.
Теперь все это осталось лишь на пожелтевших страницах истории…
Управляемое оружие, всевидящее око разведывательных спутников, БПЛА и другие творения научно-технической революции загнали стратегов в мобильные штабные машины, скрывающиеся в небесах или под землей. Подальше от поля битвы.
Заключенный в квантовых сферах искусственный интеллект готов предоставить генералу все необходимые данные. Через свою невообразимо сложную сеть, связавшую воедино тысячи людей и машин, он по крупицам собирает информацию о текущем сражении. Он отсекает лишнее, удаляет неопределенности, проверяет и анализирует поступающие сведенья, вычисляет вероятности. ИИ создает для командира Структуру (1) – лаконичную, однозначно интерпретируемую картину грандиозных событий, навсегда изменяющих жизнь человечества и его многострадальной планеты.
Машинный разум информирует, обеспечивает связь. Он предлагает оптимальные варианты действий, предупреждает об опасности, дает советы. Квантовый «Бог из машины», анализируя тысячи различных параметров способен даже предугадывать будущее.
Но ИИ не способен рисковать. Не способен принимать трудные решения и брать ответственность на себя. В конце концов, машинный разум просто предсказуем. Хотя бы и с помощью другого машинного разума. И уже по этим причинам компьютеры никогда полностью не заменят людей. Право выбирать и принимать окончательные решения, право управлять битвой есть только у человека. Одним таких людей и был коммандер(2) Шестнадцатого Легиона (3) Братства Нод, Виктор Романов.
Капля холода упала в руку. Старые серебряные часы «Молния». Без браслета, но с длинной цепочкой и крышкой, на которой в металле вырезан город с устремленными к небу башнями. На их шпилях полыхают алым огнем пятиконечные звезды. Таких часов уже давно не встретишь – не их эпоха. Для кого-то не модно, для кого-то не практично. Виктор никогда и не думал оценивать их подобным образом. Для него это был не просто прибор для измерения времени. Это была память. Своеобразный талисман.
Палец чуть надавливает на ребристое колесико, и подброшенная пружиной крышка обнажает ослепительно – белый циферблат с черным узором римских цифр и черными же фигурными стрелками. Часовая застыла, будто не решаясь продолжить движение, у самой пятерки. Минутная уверенно подползает к двенадцати. Ей осталось миновать всего четыре деления.
Коммандер уже более суток без сна, но он даже не помнит об этом. В его крови растекаются свернутые кольцами молекулы Стимулятора «Т». Частицы Зеленого Кристалла. Их Свечение пронизывает тело, несет с собой энергию, бодрость, ясность мышления. Оно приносит и неуловимые изменения, с каждым ударом сердца приближая Предзнание.
Его разум взрывается скрытыми доселе возможностями. Бегут сквозь синапсы неуловимо быстрые сигналы, и сознание стремится куда-то воне, силясь охватить весь неспокойный мир. Коммандер тонет в расплавленном, искусственном свете многочисленных голограмм и индикаторов. Рвется сквозь расширенные зрачки поток новых данных, передаваемых ему искусственным разумом, и Виктор будто сливается с бесстрастной машиной. Теперь перед его глазами не просто Структура, командный интерфейс, схематично отображающий поле боя и войска, участвующие в этом бою. Он видит реальные ландшафты, реальных людей, реальные боевые машины и укрепления. Он может быть в каждой точке интересующего его пространства одновременно, мгновенно реагировать на каждое важное событие. Он может незримо присутствовать рядом с каждым из своих солдат, отдавать им приказы, советовать и просто приободрять. Сейчас он – настоящее божество войны.
Виктор ещё раз бросил взгляд на циферблат своего талисмана. Меньше минуты до начала активной фазы операции «Волнорез». Операции, в ходе которой следует поставить точку в вопросе существования в южноамериканском секторе трех мобильных армий GDI и поддерживающей их базы «Бетти». Меньше минуты до того, как заговорит оружие. Но самое важное уже сделано.
Загнанные на самый юг африканского континента солдаты и офицеры Глобальной Оборонной Инициативы отнюдь не считали свое положение безнадежным. Они удерживали плацдарм на африканской земле, и это было главным. Не смотря на активное противодействие ВВС и подводных лодок Братства, в порты Кейптауна и Сальданьи(4) приходил тяжелогруженые военные транспорты со всем необходимым. Подбрасывали «гостинцы» и с орбиты.
За предельно короткий срок удалось создать мощную, глубокоэшелонированную линию обороны, прорыв которой будет стоить фанатикам Кейна очень и очень дорого. Контролируемая GDI территория надежно просматривалась многоканальными станциями слежения, а потому «нодам»(5) нечего было и надеяться на их невидимые игрушки и подземные десантные боты. Имелась сильная противовоздушная оборона, а саму базу поддержки «Бетти» окружала новейшая система защиты – щиты Огненной Бури, гарантирующие неуязвимость практически от всех видов современного оружия на довольно длительный срок.
В общем, враг не пройдет. Оставалось лишь дождаться, когда коллеги в Америке и на севере Европы покончат с наиболее упорными фанатиками и освободившиеся войска высадятся на африканском плацдарме. И вот тогда – победный марш на север, где засел этот лжепророк Кейн.
Ещё только получив первые разведывательные донесения, относительно ситуации в южноафриканском секторе Виктор понял – в случае прямого удара Силами Шестнадцатого Легиона оборону противника не прорвать. Да и будь даже эти силы увеличены в несколько раз, колоссальные потери перечеркнут всякую ценность победы.
Войска Глобальной Оборонной Инициативы отлично закрепились. Тем не менее, слабое место все же имелось. Многоканальные станции слежения «Hock eye», эти сложные и дорогие машины – единственный способ обнаружить невидимки Братства. Вся оборона завязана на них, без «ястребиных глаз» GDI нечего противопоставить боевым машинам Нод, снабженным маскировочным полем. Кроме того, управление войсками противника максимально централизовано, замкнуто на несколько командных пунктов, скрытых глубоко под землей и мощным бетонным панцирем. Но кто сказал, что у Братства нет оружия, способного преодолеть эту преграду?
Болевые точки известны. Осталось уточнить их месторасположение. И нанести удар.
Разведка Братства работала, что называется, не покладая рук. Разведывательно-диверсионные группы «Теней» в глубоком тылу, низколетящие дроны-шпионы в небе. А ещё «Всевидящие». Крохотные роботы-насекомые, несущие в своих корпусах чувствительную аппаратуру и способные пролезть буквально в любую щель. К слову, даже собственные разведывательные спутники GDI успели поработать на Братство – подразделение информационной войны Легиона научилось перехватывать и расшифровать поступающие от них данные.
Это и был первый, «тихий» этап операции «Волнорез». По его завершению Виктор отлично знал, где находятся командные пункты, где развернуты «ястребиные глаза», каково расположение укреплений, минных полей и главное – войск всех трех мобильных армий противника. Сам же противник, похоже, ни о чем не догадывался – все перехваченные переговоры свидетельствовали – командиры GDI поверили умело запущенной «дезинформации». И активно готовятся отражать масштабный морской десант под Кейптауном. Что ж. Тем хуже для них.
Коммандер надел сенсорные перчатки(6), чувствуя, как тонкая, прохладная поверхность касается кожи. Скоро он перестанет замечать их. На несколько мгновений голографический образ Структуры померк, и в глаза Виктору взглянула призрачная янтарная маска – виртуальная личность системы искусственного интеллекта СABAL. Прозвучало: «С возвращением, командир. Центр управления боем готов!». Традиционное приветствие, принятое ещё во времена Первой Тибериумной войны. Оно всегда вселяло в Виктора уверенность. Быстрое движение рукой и через боевую сеть уходит первый приказ. Вторая, активная фаза операции началась.
Стремительные тени над аквамариновой бездной Южной Атлантики. Стратегические бомбардировщики «Армагеддон». Они вылетели на обычный патрульный полет, но сейчас в наушниках летчиков уже звучат новые приказы и гигантские машины резко набирают высоту. Похожие на наконечники стрел, они пронзают стратосферу, рвутся в бесконечность космоса.
За толстым стеклом обзорных окон на черном бархате неба горят алмазы звезд. А там, внизу огромный, затянутый в голубую дымку атмосферы Земной шар. Фантастически-красивая, величественная картина. И людям, упрятанным в стальные чрева всемогущих машин, немного жаль, что нельзя забыться, наслаждаясь свободой полёта и холодной красотой космоса. Нельзя продлить это стремительный рывок в бездну.
Тем временем услужливая электроника сообщает о достижении точки поворота, пилоты направляют свои «Армагеддоны» вниз. Тело лишается веса, и только ремни прижимают его к креслу. Движения не встречает усилий. Как под водой. Нет! Гораздо, гораздо легче! Вот она, невесомость! И кто-то вспоминает, как в свою бытность курсантом впервые испытал это невероятное чувство абсолютной легкости в обшитом мягкой тканью грузовом отсеке «рвотной кометы»(7)… Но звучит в наушниках резкий сигнал «Сброс», загоняя воспоминания в дальний угол памяти. Щелчок предохранительной скобки, палец вдавливает гашетку до отказа, и со звенящей высоты бомбы уходят к целям. Земная гравитация дает им такую скорость, какую не обеспечит ни один реактивный ускоритель. А энергия несущихся к земле снарядов столь велика, что боевая часть в шестьсот килограмм выглядит просто излишней…
Молодой лейтенант сил противовоздушной обороны GDI, откинувшись в кресле, смотрел на экран скучающим взглядом. По черной плоскости скользили изумрудные точки, с прилипшими колонками цифр – летательные аппараты в подконтрольном воздушном пространстве. К счастью все спокойно – в воздухе только свои. Пара истребителей патрулирует границу соприкосновения, несколько «Касаток» отрабатывают над полигоном применение ракет по движущимся мишеням, транспортник тащит к месту ремонта «Разрушитель» с вышедшим из строя двигателем. Все как всегда.
Идет последний час дежурства. Без происшествий. На центральном посту тишина, лишь едва слышно шумят вентиляторы да потрескивают люминесцентные лампы. Почти медитативный покой, почему же ему так нехорошо? Почему пересохло во рту и скребет сердце непонятная тревога? Лейтенант протянул руку, достал из стоящего у пульта холодильника банку газировки. Холодный алюминий неприятно покалывал пальцы.
Пшикнула открывалка, темный напиток наполнял пластиковый стакан, подбрасывая в воздух маленькие пузырьки. В их шепоте будто послышалось нечто зловещее и грудь неприятно сдавило. Стало трудно дышать. Низкий потолок с белыми линиями плафонов, казалось, медленно опускался, угрожая раздавить, размазать по плиткам пола. Хотелось бросить пост, бежать наверх. Спасаться от неминуемой угрозы.
– Вот черт, никогда же не страдал клаустрофобией – хотел сказать лейтенант сам себе. И замолчал на полуслове.
Оглушительно ударило над головой, послышался нарастающий гул. А затем будто включилось замедленное воспроизведение пленки. Все звуки разом исчезли, и лейтенант с ужасом наблюдал, как в полной тишине разлетаются в клочья декоративные потолочные панели, как в мелкую крошку бьются плафоны. Тяжелые, бесформенные комки бетона шрапнелью ударили по пультам и экранам. Заплясали синие молнии коротких замыканий. А над головой разверзся темный провал, и вспыхнула ослепительная, белая капля огня. Она таила в себе, что-то черное, зловещее, похожее на огромное жало чудовищного скорпиона. Лейтенант ещё видел, как на поверхности этого гротескного жала вспыхнула сетка желтых трещин, как оно начало распадаться уродливыми обрывками. А затем была вспышка нестерпимого света. За ней – пустота.
«Армагеддоны» отбомбились на отлично. Камеры «Всевидящих» зафиксировали, как поднимаются к небу султаны пыли на месте вражеских командных центров, как исчезают в огненном смерче «ястребиные глаза». Теперь противник слеп, бессилен перед невидимками Братства. В его системах управления царит полный хаос.
Впрочем, по чистой случайности одну из станций слежения силы GDI сохранили. Уже когда «Армагеддоны» легли на боевой курс, ее по каким-то причинам перебросили транспортом-носителем на базу «Бетти». Там, под прикрытием щитов Огненной Бури удачливому «ястребиному глазу» ничто не сможет угрожать. Впрочем, Виктор не особо обеспокоился этим фактом. Он понял, в какую ловушку, загнал себя противник: Огненная Буря препятствует работе сканеров, забивает их помехами. И что бы использовать станцию нужно отключить защиту…
Военная машина Братства пришла в движение. Сотрясая окрестности низким гулом, взлетали с полевых аэродромов новейшие фронтовые бомбардировщики «Вертиго». И таяли в рассветном небе, включив маскировку. Медленно поднимались стволы знаменитых гаубиц Братства. Поворачивались к линии соприкосновения(8) пусковые установки систем залпового огня. Из подземных укрытий и сухих балок выползали танки.
В «Руках Нод», как именуют свои казармы солдаты Братства, сегодня не ревели серены тревоги, и дневальные не орали «Подъем!». Наставники лично будили своих бойцов, мягко трогая за плечё и говоря одно лишь слово – «Пора!». И вот уже выходят из своих Альковов киборги; закованные в боевые скафандры солдаты занимают места в БМП и подземных ботах. А на позициях GDI начали рваться первые бомбы.
Мартину Локку, генералу, командующему силами GDI в южноафриканском секторе, очень хотелось, что бы все происходящее было сном. Что бы весь этот кошмар закончился в одно мгновение, со звоном будильника. Но от реальности не сбежать.
С командными центрами всех трех мобильных армий связи нет. Равно как нет и самих командных центров. Связаться с большинством подразделений так же почти невозможно – «нодовские» самолеты и наземные станции радиоэлектронного подавления глушат эфир помехами. Еще, правда, функционируют некоторые резервные каналы связи. И через них поступают очень тревожные сообщения.
Бомбардировщики противника, скрытые маскировочными полями, наносят удары по всей глубине обороны. Станции слежения «Hock eye», единственное, что могло бы обнаружить этих незримых убийц, уничтожены. И вот «умные» зенитные ракеты, поднятые по тревоге новейшие перехватчики, мобильные ионные орудия, способные уничтожать в воздухе даже артиллерийские снаряды – все это теперь не ценнее металлолома. Нет целеуказания. Нельзя подбить ветер.
А с севера, с линии соприкосновения, приходят отрывочные сведенья о шквальном огне артиллерии Братства, о первых столкновениях с танками и моторизированной пехотой врага. Это вторжение.
Рассвет. Из-за горизонта медленно поднимается солнце, и Мартину кажется, что в его лучах полыхают отблески пожаров. Генерал пытается ещё быть спокойным и рассудительным, но внутри клокочут бессилье и злость. Как много допущено ошибок!
Разведчики рассказывали сказки об угрозе десанта под Кейптауном, в качестве доказательств предоставляя данные радиоперехвата и спутниковые снимки. Как будто Братство способно так неумело раскрыть свои планы! Но нет, поверил, слепо поверил авторитету разведки, доселе не подводившей и уверявшей ,что все проверенно на несколько раз. И вот теперь на севере, где решается судьба всего сражения, нет даже дальнобойной артиллерии, способной вести контрбатарейную борьбу. Уже пара десятков «Джаггернаутов» могла бы заставить не наглеть «нодовских» артиллеристов. Но грозные шагоходы бессмысленно развернули свои орудия в сторону пустого океана…
Аналитики из Генштаба потратили много бумаги, что бы доказать, что дальняя авиация Братства – это фактически крылатая рухлядь. Ярлык перестраховщика вешался на каждого, кто приводил доводы о возможности наличия у Нод воздушно-космических бомбардировщиков. В крайнем случае, – говорили эксперты – не беспокойтесь, наши силы космической безопасности перехватят любую цель в космосе. Показать бы этим умникам воронки на месте командных центров, где сотни кадровых офицеров нашли свою могилу. Показать бы, как падает с небес невидимая смерть на тех парней, что вызвались защищать людей свободного мира. В том числе и их, мудрейших специалистов по «крылатой рухляди» Братства.
Генералу неожиданно подумалось – а мог ли его оппонент, загадочный командир «нодов» допустить подобные просчеты? Вряд ли. Слишком долго Глобальная Оборонная Инициатива вела войну далеко от своих границ, слишком сильно привыкли ее граждане к сытости и безопасности. Для большинства из них Братство Нод – порочное общество, которое рано или поздно рухнет под ворохом внутренних проблем. Те, кто следует по Пути Кейна – всего лишь безмозглые фанатики, низшие существа, вредные и опасные для цивилизованного общества. Убийство таких – нечто даже вроде забавы. Особенно если осуществляется оно из безопасных далей крылатыми ракетами и орбитальной артиллерией. Война стала бизнесом, геополитической игрой. И слишком многие утратили чувство реальности, забыли, к чему приводит недооценка противника.
Члены Братства же, напротив, испытали на себе бремя войны в полной мере. Они хорошо знали, что такое «доктрина ужаса» и насколько жестокими могут быть западные любители гуманизма и демократии. Никто не испытывал иллюзий: GDI – страшный враг, любая ошибка – смертельна. Победа в этой войне – единственный шанс на выживание. А потому – все жертвовалось для победы.
Короткий сигнал системы EVA заставил Мартина вздрогнуть. Входящее сообщение – какие ещё плохие новости могут быть в нем? Готовясь к худшему, он включил интерком. Но все оказалось не так плохо. На связь вышел полковник Джордж Мэтьюс, командир одного из подразделений противовоздушной обороны. Экран коммуникатора рябил, сигнал был нестабильным – вклинивались помехи, но главное – связь была.
– Полковник!
– Господин генерал, у нас мало времени – Джордж перешел сразу к делу – моим ребятам удалось получить устойчивый канал связи. Как – не спрашивайте, дело сейчас не в этом. Думаю, вы в курсе происходящего – проклятые невидимки раскатывают нас в пыль. Так вот, их пилотам отлично известно, где расположены наши средства ПВО – и радары, и пусковые установки, и пушки. Это для них сейчас приоритетная цель. У меня потери более сорока процентов. У многих, с кем удалось связаться, ещё хуже. Я думаю, вы понимаете, что это значит.
– Вполне. Они все силы бросили на то, что бы расчистить небо для авиации без маскировочных полей.
– Именно. И вполне преуспели. Помимо самолетов используют крылатые ракеты, уж не знаю, откуда их запускают, но эти ракеты тоже невидимы. Они ими обстреливают аэродромы. Скоро нашей авиации будет некуда сесть и неоткуда взлетать. Генерал, обстановка очень серьезная. Я знаю, одну из станций перевезли на «Бетти». Если она способна работать – дайте целеуказание. Мы расчистим небо. Силы для этого пока имеются. Но скоро все может измениться.
– Я понял вас, полковник. Вы абсолютно правы, у нас есть рабочая станция. И если вы удержите связь – целеуказание будет. Но знайте – подсвечивая вам мишени, мы раскрываем базу.
– Сэр, если мы будем знать, куда стрелять, то до вашей базы вряд ли кто-то доберется.
– Очень на это надеюсь, Джордж. Теперь – ждите.
Станции «ястребиный глаз», и щиты «Огненной бури».Эти шедевры высоких технологий уже много раз выручали войска GDI в самых опасных ситуациях. Но они не способны работать совместно. Силовые поля сложной конфигурации, образующие щиты, буквально сводят с ума находящиеся поблизости сенсоры…
В общем, приходится выбирать из двух зол – либо остаться без щитов, но дать возможность войскам видеть скрытые маскировочным полем боевые единицы врага, либо отсиживаться за непроницаемыми экранами, позволяя невидимкам бесчинствовать вокруг.
Проклятый выбор! Мартину очень не хотелось отключать защиту, но он отлично понимал, что непроницаемый купол ПВО над позициями сил GDI превращается в решето. Если этому не воспрепятствовать, кроме невидимок в небе окажутся и обычные самолеты Братства. При их поддержке наступление станет для войск Нод практически приятной прогулкой. В результате же – выжженная земля, железное кольцо фанатиков Кейна и база «Бетти» в нем. Она будет неуязвима, пока работают щиты, но их ресурс все же ограничен…
Вокруг базы гасли бело-синие всполохи силовых щитов. Тяжелая, похожая на автокран машина, вцепившись в землю лапами опор, тянула к небу башню с плоской прямоугольной антенной. На экранах наземных систем ПВО и барражирующих в воздухе перехватчиков загорались отметки целей. Небо прочертили дымные хвосты ракет, вспыхнули ослепительные лучи ионных пушек, и в сгустках пламени понеслись к земле застигнутые врасплох невидимки.
Невидимое солнце подожгло горизонт, но ветер ещё нес с собой прохладу ночи. Вернер зябко поежился и машинально поднял воротник своего кителя. Он расположился на большом камне, положив перед собой командный терминал. Сидеть в тесной кабине машины управления не было никаких сил.
Уже давно было ясно, что затевается нечто значительное. Иначе его «Немезиду», спецподразделение ракетно-пусковых установок просто не приписали бы к «Шестнадцатым». Иначе не установили бы на ракетах особые боевые части. И вот сегодня, ранним утром его разбудило сообщение о том, что началась крупная операция против последних на африканской земле подразделений GDI. Но никаких конкретных приказов не последовало, лишь коротко посоветовали подготовить ракеты к запуску и ждать указаний. А ждать в таких случаях тяжелее всего.
Система прямой связи ожила неожиданно. Вернер включил прием, миниатюрный проектор его терминала сфокусировал изображение прямо на сетчатку глаза, и командир «Немезиды» увидел, будто прямо перед собой, своего старого друга. Коммандера Шестнадцатого Легиона, Виктора Романова. Тот улыбнулся, подняв ладонь в традиционном приветствии – Думаю, ты в курсе, ракетный властелин, что у нас тут происходят большие события. А ты со своими ребятами, как вижу, скучаешь без дела. Ничего. Сейчас постараюсь избавить вас от этой скуки. На твоем терминале – координаты целей и подтверждения на запуск. По каждому адресу отправь особые гостинцы. Пусть наши общие друзья порадуются.
Вернер взял под козырек – Рад стараться, товарищ командующий!
– Ни на секунду не сомневался, что ответишь именно так. Надеюсь, скоро увижу тебя не в качестве голограммы, и времени поговорить будет больше…
Коммандер был готов уже прервать сеанс связи, но Вернер остановил его – Витя! Прежде чем отключишься, хочу показать тебе кое-что. Тут твои земляки в моем подразделении решили немножко модифицировать окраску ракет…
Камера повернулась в сторону готовых нанести удар пусковых установок. Стремительные ракетные тела несли на себе короткие фразы на русском языке: «Янкам – за Одессу», «В память о Сараево» «Это вам за Серегу Брагина» и «Смерть фашистам из GDI!». Коммандер улыбнулся. Но это была горькая улыбка, ведь трагедия скрывалась за каждой из этих надписей…
В какой-то момент времени Мартин Локк поверил в то, что ему и его людям удастся переломить ситуацию в свою пользу. Не смотря на значительные потери, все было не так уж плохо.
Системы ПВО, исправно получая целеуказание, сбили спесь с вражеских невидимок, отправив многих в последний путь к земле. Удалось минимизировать последствия потери командных центров, через резервные каналы связи наладить управление многими подразделениями сухопутных сил, перегруппировать их, поставив на пути вражеских танков заслон из могучих «Титанов» и отрядов дискометчиков. А главное, пробившись через панцирь помех, вышла на связь орбита. Главнокомандующий войсками GDI, Джеймс Соломон лично обещал поддержку космического десанта и орбитальных ионных орудий. Нужно было продержаться лишь ещё немного.
Да. Все было не так уж плохо.
Они мчались, в девять раз обгоняя звук, прижимаясь к самой земле. Сложные машины, цель которых проста: достичь вложенных в электронный мозг координат и покончить с собой, унося в небытие врагов своих создателей. То были крылатые роботы–смертники.
Их несколько раз ловили в прицел, но тщетно. Слишком сложные мишени. И вот впереди конечная точка стремительного полета. На огромном пространстве разбросаны казармы, ангары, взлетные площадки, фабрики, ремонтные мастерские. Здесь есть даже научные лаборатории и небольшой космодром. База «Бетти». Одно общее сердце для трех организмов мобильных армий. Обычно это сердце защищает непроницаемый щит. Но сейчас, в силу определенных обстоятельств, он бездействует.
Конечные точки маршрута достигнуты, и замыкаются электронные цепи детонаторов. Микрозаряды разрушают емкости с веществами, которые нельзя смешивать. Сухой порошок токсина, полученного из загадочных тибериумных вен, впитывает в себя катализаторы. Начинается гибельная реакция.
Шесть ярких вспышек. Шесть огромных косматых облаков горящих изнутри мертвенным зеленым огнем. Смертельный туман опускается на землю и даже прочные, укрепленные бронеплитами стены шипят, тают, будто снег в огне паяльных ламп.
Персоналу и гарнизону «Бетти» сейчас не помогут ни противогазы, ни изолирующие костюмы. Люди катаются по земле не в силах терпеть страшную боль, от которой некуда деться. Возможно, то же самое испытывали сжигаемые на кострах жертвы инквизиции. И жители городов, по улицам которых неслись рукотворные огненные смерчи ковровых бомбардировок.
Но те, кто корчится сейчас в диких мучениях, не умирают. Их плоть темнеет, размягчается, расплывается по земле, что бы вновь собраться в нечто бесформенное, бессмысленное, ведомое слепым инстинктом. Инстинктом насыщения. Этим бывшим людям все равно, что пожирать, ведь их слюна растворит самый прочный металл. То, что не будет уничтожено едким туманом химических боеголовок, пожрут они. Висцероиды.
Победа! Победа Братства! Без всякого централизованного командования, без последней станции слежения, без базы поддержки силы GDI были обречены. Многие подразделения ещё пытались противостоять танковым клиньям Нод, рвущимся на юг. Но эти попытки были тщетны. Очень скоро Легион установил контроль практически над всей территорией южноафриканского сектора. Практически – потому что руины базы «Бетти» стали последним прибежищем остатков некогда грозных мобильных армий.
Ведь никто, по сути, не знал, почему с «Бетти» оборвалась связь. Отступающие части двигались к своей базе поддержки, надеясь, что даже если ее разбомбили, то хоть что-то полезное осталось неповрежденным. Подземные склады, госпитали, ремонтные заводы – все это могло уцелеть. А ещё многие рассчитывали использовать космодром базы. Ведь когда все рухнуло, когда войска GDI от организованного отступления перешли к бегству, Братство несколько снизило активность своих «глушилок». Тогда некоторым офицерам удавалось связаться с орбитой, договориться о точке эвакуации. Вблизи от базы «Бетти».
Они приходили и находили таких же беглецов, как сами. Находили обожженные развалины, густо обросшие тибериумными кристаллами. Автоматические пушки «Росомах» в клочья рвали бесцельно блуждающих висцероидов, и люди старались не думать, что эти гигантские амебы в прошлом были их собратьями.
Да, многое из подземной инфраструктуры базы уцелело. Даже нашлись выжившие. К сожалению, пропал без вести командующий, Мартин Локк, судьба его была неизвестна.
Механики спешно ремонтировали оставшуюся боевую технику, солдаты занимали позиции среди руин. Здесь ни у кого не было выбора – нужно стоять до конца. Постараться выжить, дождаться того момента, когда из низких туч вырвутся громады транспортных кораблей и заберут с собой, унесут из этого кошмара. Теперь многие часто смотрели на небо. Но ещё чаще до боли в глазах всматривались в горизонт, в залитое кристаллическим сиянием тибериума пространство. Ведь оттуда в любую минуту могла прийти смерть. И на ее черной броне будет изображен хвост скорпиона.
Вокруг обреченных солдат GDI роились «Всевидящие». Их микрокамеры цепко ловили каждое движение, фиксировали занявших позиции бойцов, огневые точки снайперов, укрытые среди руин шагоходы. А где-то далеко в кабинах машин управления огнем загорались на экранах цифры координат. Сервомоторы мягко доворачивали башни гаубиц, задавали орудиям необходимые углы возвышения. Снаряды ложились в каналы стволов и артиллеристы в своих боевых рубках ждали приказа открыть огонь…
Коммандер всматривался в призрачные, голографические образы. Он видел своих врагов. Видел их жалкими, лишенными всякой надежды. Помощь с орбиты не придет. У Глобальной Оборонной Инициативы возникли сейчас такие проблемы, что просто нет ресурсов на спасение горстки потерпевших поражение солдат. Виктору внезапно подумалось о том, что он мог бы сейчас стать для них спасением. Достаточно лишь выйти на связь, предложить капитуляцию… Но картины прошлого, которые не забыть никогда, обратили эту мысль в прах.
Вереницы пожарных машин и карет скорой помощи. Кордоны на дороге. Солдат из войск гражданской обороны, совсем ещё молодой парень, тихим голосом просит подождать, не въезжать в город пока спасательные работы не будут закончены. А Виктор кричит на него, указывает на погоны, грозит трибуналом. Потом просто давит на газ, и, сбив ограждение, мчится туда, где все эти годы жили его родители.
Бесцветное небо бросало на землю серый пепел. Своими мягкими хлопьями он укрывал остекленевшее дно гигантской воронки. Даже руин не осталось от родного дома. Не осталось и тел, которые можно оплакать…
Это была «доктрина ужаса». Стратегическая авиация и орбитальная артиллерия GDI методично, планомерно стирали с лица земли города, жители которых были лояльны по отношению к Братству. Жуткая акция устрашения. Кто-то переживет ее, но лишится всего. В горе и отчаянье некогда верные Братству люди проклянут своего Пророка, отступиться от него. Отступятся и от права самим выбирать свою судьбу. А иначе – новые, неотвратимые удары, миллионы новых смертей. Но страстные любители генерала Дуэ в штабах GDI просчитались.
Горячий ветер уносил пепел с перчатки. Уносил останки доброго, близкого мира. Тогда Виктор поклялся мстить. И вместе с ним эту же клятву приносили тысячи мужчин и женщин…
Коммандер надел на руку сенсорную перчатку. Вгляделся в мерцание голограмм. За полупрозрачными бронестеклами шлемов солдат врага он мечтал увидеть глаза. А в этих глазах рассчитывал увидеть ужас.
Короткое движение рукой – и через прозрачность оптического волокна, через шумы помех радиоэфира был отправлен короткий приказ.
Артиллерия Братства открыла огонь.
Примечания:
- То, что вы видите на экране, играя в C&C – это тоже Структура. Только лишь максимально упрощенная.
- Коммандер – звание в военной иерархии Братства Нод. Это человек, стоящий во главе Легиона.
- Легион – оперативное объединение, включающие в себя подразделения различных родов войск. Предназначено для решения задач на стратегическом театре боевых действий. Благодаря развертыванию собственных баз поддержки (мобильно-полевых баз), обладает высокой степенью независимости. В армейской структуре GDI аналогом Легионов Братства являются мобильные армии, которые отличаются лишь меньшей численностью.
- Кейптаун и Сальданья – города на южном побережье Африки.
- «Ноды» – так солдаты GDI прозвали членов Братства Нод.
- Сенсорные перчатки – позволяют компьютеру отслеживать положение пальцев и рук оператора. С их помощью функционируют проецируемые голографические интерфейсы.
- «Рвотная комета» – прозвище специальных самолетов, предназначенных для тренировок космонавтов. Из-за особой траектории полета, на их борту на несколько секунд возникает состояние невесомости. В первый раз многих тошнит.
- Линия соприкосновения – стабилизировавшаяся граница между территориями, занятыми силами GDI и Братства Нод.
Автор: dVaS